Как украинец купил американскую космическую компанию Firefly и открыл ей доступ к советским технологиям

Эта статья написана  репортером Bloomberg Эшли Вэнс.

Максу Полякову, выходцу из Украины, нравится в Техасе. Он чувствует себя вполне комфортно за рулем грузовика, на котором мы с ним едем по дороге примерно в 50 милях к северу от центра Остина. “Ты только взгляни на это!” – то и дело восклицает он с сильным славянским акцентом, в том числе когда впереди появляется красное здание бара 5-Way Beer Barn.

Этот 43-летний мужчина переводит восторженный взгляд с жевательного табака на вяленую говядину. Он восхищается кукурузным кормом для оленей. Ему нравится, что даже в сельской местности можно использовать кредитную карту вместо наличных. «Культура есть культура!» – говорит он, загружая в багажник упаковки пива.

Все это, конечно, забавно, потому что на самом деле Поляков – тот человек, к которому развивающаяся индустрия коммерческих космических полетов должна относиться серьезно.

На сегодняшний день он вложил в ракетостроение $150 миллионов своих собственных денег – больше, чем кто-либо, кроме Илона Маска из SpaceX и Джеффа Безоса из Blue Origin.

Компания Полякова, Firefly Aerospace Inc., владеет обширным полигоном для испытания ракетных двигателей примерно в полумиле от этого пивного бара. С его компанией заключен ряд контрактов на запуск спутников на орбиту для NASA, Департамента обороны США и нескольких коммерческих спутниковых компаний.

Поляков перенес часть инженерных исследований и разработок Firefly в Украину, которая когда-то была ракетостроительным центром Советского Союза. Поэтому Firefly сочетает в себе лучшие из аэрокосмических талантов бывшего Восточного блока с новейшей американской системой защиты интеллектуальной собственности. 

Поляков проводит большую часть своего времени в Силиконовой долине, поскольку 300 сотрудников его компании работают над запуском первой ракеты Alpha на низкую околоземную орбиту в конце этого года с площадки на базе ВВС Ванденберг в Южной Калифорнии.

Ракета Alpha, 95 футов (чуть меньше 29 метров) длиной и грузоподъемностью около 2 000 фунтов (около 907 кг) должна занять еще неиспользованную нишу космического бизнеса. 

Потому что SpaceX и Blue Origin обычно конкурируют с государственными программами за перевозку гигантских грузов весом от 18 000 фунтов и более (от 8 тонн).

А новозеландская Rocket Lab нацелена на небольшие запуски весом 650 фунтов (около 295 кг) или меньше с исследовательскими целями.

То есть ракета Firefly могла бы стать идеальным промежуточным вариантом для производителей спутников всех размеров, своеобразным эквивалентом минивэна для клиентов, которым не подходит ни седан, ни большой автобус.

Firefly также имеет планы по созданию более крупной ракеты под названием Beta и  собственных спутников, силовых установок, многоразового космического самолета и лунного посадочного модуля.

Однако сначала Firefly придется доказать, что ее ракеты могут хорошо работать (первый рейс Alpha, намеченный на начало сентября, перенесен на ноябрь или декабрь), и решить некоторые юридические вопросы.

Украина может быть союзником США, но многих по-прежнему настораживают слухи об организованной преступности и шпионаже. Даже некоторые из сотрудников Firefly беспокоятся по поводу того, насколько они могут доверять обещаниям Полякова защитить американские разработки.

Откуда деньги?

Не помогает делу и происхождение богатства Полякова. На протяжении многих лет он владел сайтами знакомств, которые преследовались по обвинениям в мошенничестве. И это, несомненно, является еще одной причиной для скептицизма при заключении контрактов  на создание ракеты с его космической компанией.

Поляков считает это ксенофобией и намеренным барьером, созданным конкурентами в области ракетостроения. «Ваша страсть может вести вас вперед, где бы вы ни родились, – говорит он. – Через три-пять лет мы окажемся в нужное время в нужном месте с продуктом, который “съест” рынок».

Многие конкуренты и космические чиновники называют Полякова хитрым иностранцем, не имеющим реальных шансов в новой космической гонке, но намеки на шпионаж по-прежнему лишь на уровне предположений.

В целом это очень похоже на раннюю критику в адрес Илона Маска, фигуру, которую космическая индустрия старой школы рассматривала с глубоким подозрением в течение многих лет.

Подобно Маску, который этим летом доставил американских астронавтов на Международную космическую станцию, Поляков, похоже, такой же «космический ботаник», готовый рискнуть своим состоянием там, где, как ему кажется, другие что-то упустили. Правда, в отличие от Маска, он еще не продемонстрировал, что может построить жизнеспособный бизнес на орбите.

Неизвестно, сколько именно денег у Полякова. Хотя совокупная стоимость предприятий, которыми он управляет или в которые инвестировал, превышает $1 миллиард.  Поляков говорит, что в его компаниях работают сейчас более 4000 человек в Украине и еще 450 за рубежом.

Он лишь немного выше среднего роста и телосложения, но энергия его слов необыкновенно мощная. Речь, кажется, не поспевает за бурной деятельностью его мозга, и экспрессивные фразы (вроде «съесть рынок»), сказанные с заметным акцентом, влетают в поток бизнес-лексики – иногда амбициозной, иногда радостной, иногда гиперболической. Порой приходится поднапрячься, чтобы понять, что он имеет в виду, говоря, например, что его бизнес находится в «полной атаке».

Все начиналось с сайтов знакомств

В студенчестве Поляков создал ряд успешных сайтов, посвященных играм, знакомствам и рекламе, а также компанию по аутсорсингу программного обеспечения и ряд производителей программного обеспечения для бизнеса. Некоторые из этих предприятий стали публичными, например, служба знакомств Cupid Plc. Другие были приобретены такими компаниями, как Oracle и Blackstone, за сотни миллионов долларов.

Хотя ситуация с сайтами знакомств выглядят, мягко говоря, неважно. В течение 15 лет клиенты и сторонние исследователи неоднократно заявляли, что сайты, созданные Поляковым, заманивают платных подписчиков фальшивыми профилями привлекательных пользователей, которые «доступны» только за плату. А затем сильно затрудняют отмену автоматического продления платного членства, которое может стоить $25 в месяц.

Некоторые сайты можно считать сделанными со вкусом; другие, такие как Shag Together, – наоборот. «Все мои предприятия и инвестиции действуют в рамках закона, – отвечает на это Поляков. – Но сейчас я сосредоточен на космосе».

Firefly не входит в число предприятий, основанных Поляковым. Но к тому времени, когда он стал ее владельцем, у космической компании, называвшейся Firefly Space Systems, были большие проблемы.

Генеральному директору компании Тому Маркусику удалось получить первый контракт Firefly с NASA и Пентагоном всего через год после ее основания в 2014 году, успешно проведя испытания своих двигателей в Техасе. Однако Virgin Galactic подала на компанию в суд, обвинив Маркусика в краже силовых установок и другой ключевой интеллектуальной собственности. (Маркусик ранее работал в Virgin, а также в SpaceX, Blue Origin и NASA.)

К апрелю 2017 года бесконечные судебные тяжбы и уход ключевого инвестора из-за Брексита привели Firefly к банкротству.

Вскоре после этого Поляков приобрел активы Firefly на аукционе за несколько миллионов долларов и снова нанял некоторых сотрудников, в том числе Маркусика, которого вновь назначил генеральным директором. (В конце концов Firefly урегулировала судебный процесс с Virgin.)

Путешествие в Днепр

В 2018 году, через год после того, как Поляков купил Firefly, я поехал с ним в Днепр, центр деятельности компании в Украине. Город, в котором проживает около миллиона человек, расположен в юго-восточной части Украины на реке Днепр. В этом городе есть свои прелести: тихие парки, рынки выходного дня, санатории у воды. Однако общая атмосфера, несомненно, советская. Фасады зданий, возведенных несколько десятилетий назад, начали рушиться, и многие общественные места страдают от такой же неухоженности.

Советский Союз начал превращать Днепр в один из своих центров ракетной промышленности в начале 1950-х годов.

Бывший автомобильный завод был переоборудован для производства межконтинентальных баллистических ракет, а затем также пассажирских и грузовых ракет.

В местном космическом музее приятный пожилой мужчина рассказал, что к концу 50-х завод производил сотни межконтинентальных баллистических ракет в год, то есть самыми быстрыми темпами в мире.

Он также отметил успешное создание спутников и ракет «Зенит», которые Илон Маск, например, считает одними из лучших из когда-либо созданных из-за невероятной инженерии и футуристического дизайна.

Поляков вырос посреди этого ракетного завода размером с город. Его отец писал операционную систему для советских космических ракет, а мама разрабатывала аппаратные системы, предназначенные для их многоразового использования. Однако к тому времени, когда Поляков стал подростком, космическая отрасль практически перестала финансироваться.

Завод, как и вся украинская экономика, потерпели крах вместе с Советским Союзом.

Мать Полякова уволилась и начала торговать цветами, а семья обзавелась участком земли, чтобы как-то свести концы с концами.

«После распада Советского Союза мой отец получал $5 в месяц и должен был прокормить семью из четырех человек, – вспоминает Поляков. – Он сказал: “Если я узнаю, что ты занимаешься космосом, я побью тебя”».

В старших классах Поляков выигрывал олимпиады по математике и физике. Но по окончании школы поступил в медицинский институт и проучился шесть лет, чтобы стать акушером-гинекологом. Затем, узнав, насколько низкую зарплату получают врачи, он оставил медицину и получил докторскую степень по международной экономике. Тогда же  он начал свой бизнес по аутсорсингу программного обеспечения, став одним из первых украинцев, которые сделали талантливых и непропорционально дешевых программистов доступными для мирового рынка. За этим последовали сайты знакомств.

Если вы знаете нужных людей, таких как Поляков, двери аэрокосмической промышленности Украины могут легко открыться для вас.

Моя экскурсия началась теплым ярким августовским днем, когда к отелю подъехал фургон. Из него вышли: Ольга, высокая стройная женщина в обтягивающем платье и на пятидюймовых каблуках, и Сергей, мускулистый парень в черной одежде и с черной сумкой, что, как оказалось, характерно для украинских телохранителей. (И при оружии, конечно.) Они – мои днепровские проводники и постоянные спутники.

Сначала мы отправились в лес на окраине Днепра, на место испытательного полигона ракетных двигателей, которому уже несколько десятилетий. Пара охранников, стоящих у ржавых ворот на входе, посмотрели на наши паспорта и разрешили войти. Мы прошли через комплекс, мимо заводов по производству топлива и массивных испытательных стендов с неподвижными ракетными двигателями, выпускающими огромные струи пламени и дыма в резервуар, вкопанный среди деревьев.

На пике своего развития на полигоне работали около 1200 человек. Это примерно в пять раз больше, чем сейчас. И сейчас это в основном люди в возрасте 50, 60 и даже 70 лет. «Раньше было немного веселее, – говорит инженер, проработавший на объекте 30 лет. – Здесь было полно молодых».

“Южмаш”

Потом мы подъехали ближе к городу и ракетному производству «Южмаша», компании, отвечающей за многие аэрокосмические активы Украины. Было время, когда «Южмаш» производил около двух третей стратегических ракет Советского Союза.

Старая колючая проволока опоясывает потрескавшиеся стены здания, и охрана немного строже, чем на полигоне, но нас все равно пропустили.

В последние годы «Южмашу» приходилось выпускать автобусы и другую гражданскую продукцию вместо военной техники, но он до сих пор понемногу производит ракеты.

Огромные двигатели и носовые обтекатели для ракет «Зенит» и «Антарес» усеивают заводские цеха.

По дороге гид шутит о людях, подозревающих, что Украина передала свои ракетные технологии Северной Корее, а я думаю, что он не  должен говорить так в присутствии репортера.

Россия, находящаяся в состоянии войны с Украиной, использует свои собственные ракеты, и попытки Украины модернизировать свою промышленность, мягко говоря, пока терпят неудачу.

Это сильно огорчает Полякова, который до сих пор считает свой родной Днепр достойным лучшей жизни. Стремясь вернуть в город молодежь, он выделил местным университетам огромные деньги на создание программ в области аэрокосмической промышленности, робототехники, искусственного интеллекта, кибербезопасности и других инженерных разработок. 

Зачем Поляков занимается благотворительностью?

«Профессора до сих пор получают дерьмовые зарплаты, – говорит Поляков. – Поэтому мы им хорошо платим». Он также хочет упростить для студентов процесс сохранение прав на интеллектуальную собственность, которую они разрабатывают во время учебы, создать компании и найти венчурное финансирование. Чтобы продвинуть это, он пригласил экспертов, прошедших обучение в таких заведениях, как Стэнфордский университет.

Поляков делает это в рамках благотворительного предприятия под названием «Ноосфера» (этот термин был придуман русско-украинским ученым Владимиром Вернадским). Вернадский первым популяризировал идею биосферы – великих взаимосвязанных сил, которые формируют Землю.

После Второй мировой войны он придумал ноосферу как аналогичную глобальную экосистему, управляемую человеческим интеллектом. Вернадский ценил технический прогресс, но призывал осуществлять его  в гармонии с окружающей средой. Он также рассматривал космические путешествия как естественную эволюцию человеческого вида.

Поляков излагает мне теорию Вернадского и признается, что его идеи служат ему мотивацией.

Он говорит, что хочет вложить свои деньги в Украину, чтобы создать «страстных людей, которые хотят что-то изменить и что-то сделать».

По его словам, образование – это шанс сохранить некоторые инженерные достижения советских времен. «Если вы потеряете такое место, как это, вряд ли потом сможете его воссоздать».

Поляков профинансировал перспективные новые технологии, чтобы помочь спутникам корректировать орбиты, устанавливать новейшие и лучшие производственные машины, и дал работу не только опытным аэрокосмическим инженерам Firefly, но и молодым сотрудниками, только что окончившими учебу.

Во время пандемии эти объекты продолжали работать, а инженеры старались соответствовать требованиям Полякова.

Одним из доказательств того, что его стратегия работает, является турбонасос Firefly, ключевой элемент оборудования, используемый для управления смешиванием топлива, когда оно движется к камере сгорания ракеты.

Турбонасос – это то место, где происходят самые нестабильные действия внутри ракеты, и одна из основных точек, где инженеры могут продемонстрировать свое мастерство, влияя на производительность всего аппарата. Довольно часто турбонасос оказывается ахиллесовой пятой, поэтому его сложно спроектировать так, чтобы он не задержал завершение строительства ракеты на годы.

Однако украинцы известны во всем мире как эксперты по турбонасосам и десятилетиями оттачивали свое мастерство, создавая системы, которые более надежны и работают лучше, чем все, что удалось создать конкурентам в США.

Модель Firefly, разработанная в Днепре, была закончена и построена в Техасе, где американские инженеры Firefly поместили ее в готовящуюся к запуску ракету Alpha. 

Обмен разработками – только односторонний

После того, как Поляков купил Firefly, Маркусик и другие опытные американские сотрудники в аэрокосмической отрасли заключили специальное соглашение с правительством США, которое обычно не подпускает иностранцев к ключевым аэрокосмическим технологиям. Это односторонняя сделка, которая позволяет украинской аэрокосмической интеллектуальной собственности поступать в Техас, но не наоборот.

По сути, инженеры Firefly в Украине могут обучать своих американских коллег чему угодно, но технологии, созданные в Техасе, остаются в США.

Сделка имеет очевидные преимущества для всех сторон. Даже после многих лет работы и больших достижений в области ракетостроения украинцы по-прежнему лучше, чем кто-либо другой, знают, как построить некоторые важные компоненты ракет.

Теперь США впервые получают прямой доступ к этим знаниям, Firefly получает конкурентное преимущество, а инженерная экосистема Днепра может стать еще сильнее.

Эти сумасшедшие перспективы, кстати,  даже напугали некоторых людей, в том числе американских сотрудников Firefly. Во время недавнего собрания один из них спросил Полякова, чем он докажет, что передача интеллектуальной собственности будет по-прежнему односторонней и что он не будет «сливать» идеи Firefly и ее правительственной работы в Украину.

Поляков говорит, что Америке выгодно работать с инженерами Днепра не только для того, чтобы дать украинцам надежду на будущее, но и для того, чтобы они не раскрыли свои секреты кому-либо еще.

«Эта информация просачивается в Китай и другие “плохие страны”, и никакая другая компания не собирается ничего предпринимать по этому поводу, – говорит он. – Я – последняя надежда привезти советскую интеллектуальную собственность в США, где она может принести пользу. Так что это просто какое-то патриотическое дерьмо!».

Он любит поворчать по поводу правительственных контрактов США, которые Firefly потерял за последний год, дистанции, на которой он должен находиться от американских разработок, чтобы не привлекать внимания Пентагона, и $150 миллионов, которые он потратил на Firefly.

Если люди не перестают сплетничать и «намекать», он говорит: «Однажды я им скажу, чёрт возьми, что даже у моей страсти есть пределы!».

Пока деньги утекают рекой

Как и многие другие претенденты на место в ракетном бизнесе, Поляков обнаружил, что финансы, которые поглощает аэрокосмическая компания, не сравнимы ни с чем другим. Деньги утекают рекой.

Проходят месяцы, годы, а ракеты все еще не летят в космос.

Он уже потратил втрое больше, чем предполагал изначально, чтобы превратить Firefly в действующий бизнес. Тем не менее, если он сможет присоединиться к SpaceX и Rocket Lab в регулярном запуске спутников на орбиту, дополнительные сто миллионов долларов того стоят.

А стоимость самой  Firefly почти наверняка уже исчисляется миллиардами.

Поляков в очередной раз почувствовал этот огромный потенциал в августе, когда посещал стартовую площадку компании на авиабазе Ванденберг, где сотрудники компании и военнослужащие не прекращали работать – в масках и защитных костюмах, соблюдая все меры безопасности.

Поляков постоянно проверяет работу десятков инженеров, листает чертежи и уговаривает сварщиков ускориться. Он ругает Маркусика за то, что всю работу нужно было завершить несколько месяцев назад.

Маркусик привык к регулярным «публичным поркам» и так же регулярно уверяет Полякова, что каждый делает все, что в его силах.

Генеральный директор на свой лад пытается вселить в команду чувство космической значимости. «Бог или Вселенная, или что-то еще выбрало нас и направило сюда, – говорит им Маркусик. – И вот теперь все это дерьмо становится реальностью. Макс потратил на это более 150 миллионов долбаных долларов. Это значит, он верит в нас. Так что мы обязаны помочь этому парню закончить работу».

На предприятии в Техасе масштаб производства более очевиден. Здесь стоят огромные 50-футовые печи для вулканизации углеродного волокна, из которого изготавливается корпус ракеты. Построены гигантские испытательные стенды для двигателей, которые могут соперничать с любыми другими, созданными кем-то еще. Есть навороченный центр управления полетами.

И первая ступень ракеты Alpha отдыхает после недавнего испытания. После пары новых успешных испытаний ракету доставят в Калифорнию, где (если все пойдет хорошо) она станет первым частным космическим минивэном.