Я вложила $800 000 в склад в США и адвоката. И получила отказ в визе Е-2 в американском консульстве

Елизавета Красильщикова купила во Флориде склад, открыла мебельное производство, инвестировала $800 000. Она собиралась было получить визу для инвестора E-2. Но обращение в консульство превратилось в ад. 

Также историю Елизаветы мы подробно обсудили во время эфира с адвокатом в группе “Рубика”.

Далее “Рубик” приводит рассказ Елизаветы от первого лица. 

“Я гражданка России и Болгарии, работаю в сфере инвестиций и финансов около 15 лет, вкладываю деньги, в том числе в недвижимость в разных странах. У меня есть сын, который раньше учился в частной школе в США. Я сама там часто бывала.

Сейчас сын учится в Ирландии, я в данный момент живу в Италии. Такой вот я гражданин мира.

Я купила здание у аэропорта Тампы, во Флориде, и мы с моим хорошим знакомым -американцем решили делать бизнес. Часть здания выделили под аренду, часть под производство мебели. Мой друг – хороший мебельщик. 

Цена всего кейса, с учетом здания, оборудования, машины и так далее – около $800 000.

Из них за одно только здание я заплатила $580 000. 

Мне необходимо было пройти интервью на инвестиционную визу E-2, чтобы свободно вести бизнес в США. Так как я гражданка России и Болгарии, то могла выбирать, в какой стране пройти интервью. В Болгарии не хотела – в последние годы консульство там имеет плохую репутацию. 

Мне местные адвокаты рассказывали, что там настолько развита коррупция, что визу можно получить только если заплатить за услуги конкретным визовым агентствам в Софии.  

Я на эти разговоры не обращала внимание, в коррупции я не участвую. Именно болгарское консульство было открыто весь ковид. Остальные посольства – например, Варшава – отказали, поэтому пришлось записываться именно в Софию. 

В консульстве нашли время для меня на 12 мая 2021 года только. В начале апреля я через адвоката направила в консульство все необходимые документы. 

Несколько раз после назначения даты интервью мой адвокат списывалась с консульством. Там подтверждали, что можно приезжать. 

Тоскливое ожидание

Я приезжаю, сижу в консульстве с сыном около пяти часов. Выходит молодой офицер и сообщает, что интервью не будет. А все потому, что они “не знают и не умеют по таким кейсам работать”. 

Я в шоке. Только и могу, что спросить, а как дальше-то? На что офицер отвечает, чтобы я написала им через полгода. Может, к тому времени и появится сотрудник, умеющий вести подобные кейсы. 

Я сказала, что с консульством будет вести переписку мой адвокат, не я лично. Офицер аж подпрыгнул. Говорит, не будут они с адвокатом общаться. 

Так и вышло. Весь май мы с адвокатом писали им письма, звонили, но никто не отвечал. Чистый игнор.

Пришлось жаловаться конгрессвумен. Она отправила в консульство письмо, но без толку – ее тоже проигнорировали. 

Политик отправила еще один запрос, вот на него уже последовал ответ. Мол, офицеры хотели провести интервью, но я, мол, им поздно направила документы. 

Это ложь, кейс у консульства был за месяц до даты интервью. 

Все лето прошло в давлении на консульство. 1 сентября мне, наконец, ответили, что готовы провести интервью. 

Но когда точно – не сказали. Интервью переносили. То назначали дату, то вновь ее меняли. Мы с адвокатом пошли на крайнюю меру: угрожали, что подадим в суд за уклонение от интервью. 

Видимо, в консульстве испугались, ибо все-таки назначили интервью ориентировочно на 12 октября 2021 года. 

Но попросили написать, когда я буду в Болгарии, чтобы назвать точную дату. Я прилетела 2 октября, интервью назначили на 20 октября. 

Я пришла в консульство. Меня не было в системе. Посидела я там два часа. Вышел офицер и сказал, что интервью не будет – у них нет квалифицированного человека. Приходите завтра. Извинились. 

Странно. При мне было еще 25 заявителей. В том числе инвесторы. Я пришла пятой, но говорили со мной последней. И домой отпустили в итоге только меня, всех остальных инвесторов оставили.

Еще странно, что сотрудник консульства сказал, что в случае одобрения мне предстоит оплатить госпошлину $160 за каждую визу. Но я уже оплатила госпошлины при подаче кейса в апреле. И там другой тариф.

Такое ощущение, что офицеры консульства в Болгарии  относятся к заявителям, как к людям второго сорта. Разговаривают надменно и откровенно неприязненно. 

Турвизу дали пожилой женщине, которая подавалась вместе с сыном. Сыну не дали. Была еще симпатичная молодая девушка, лет 20, ей тоже дали визу. Офицер с ней даже заигрывал. Остальным отказали или отправили на дополнительную проверку. 

Допрос с пристрастием

На следующий день я пришла на интервью на два часа раньше. В очереди было человек 20, я была пятой. 

Мой офицер был мужчиной средних лет, с пигментными пятнами на лице. В сером свитере с весьма заметной дыркой. Мрачный и неприветливый. Узнав, что я говорю на русском языке, зачем-то позвал переводчицу с болгарского. 

Далее привожу интервью почти дословно. 

Офицер: где сейчас ваш сын?

Я: в Ирландии, в частной школе-пансионе. 

Офицер: почему в Ирландии?

Я: я покупаю там дом. 

Офицер: как называется школа?

Я: (называю школу)

Офицер: где она?

Я: графство Мит.

Офицер: это на востоке страны. 

Я: не знаю, не задумывалась. 

Офицер: расскажите, где работали?

Я: (называю последнее место работы, где я была руководителем) 

Офицер: чем занимается компания?

Я: оценкой проблемных залогов в банках и экспертизами.

Офицер: как давно вы там работали?

Я:  с 2011 года.

Офицер: меня интересует другое место работы, а именно банк (называет банк). 

Я: работала там по февраль 2014, точно не помню, в должности советника председателя правления. 

Офицер (резко): вы обязаны помнить точную дату, так как это есть в кейсе. 

Я (удивленно): ок, так проверьте, пожалуйста, я помню февраль 2014. 

Офицер (все еще резко и уже с неприязнью):  что вам известно о банкротстве этого банка через год после вашего увольнения?

Я (сильно удивленная): ничего. Знаю, что отозвали лицензию в 2015.

Офицер: почему вам ничего не известно?

Я: а зачем мне это? Я уже не работала там и никого не знала.

Офицер: вам должно быть известно, там пропало много денег. 

Показывает мне какую-то распечатку. я спрашиваю, что это? Он не отвечает.  

Я: нет, я не интересовалась этой историей, я там больше года не работала. Более того, во время работы у меня не было права подписи документов и я никогда не участвовала в советах правления и других мероприятиях, имеющих отношение к деньгам. 

Офицер: нет, вы не могли не знать.

Я: я уволилась, когда банк был продан и новые владельцы привели полностью свою команду. Никто из них со мной не общался и такой информацией не делился.

Офицер: это могло быть и раньше, во время вашей работы.

Я: я правильно понимаю, что вы пытаетесь сказать, что я украла эти деньги?

Офицер не отвечает, читает распечатку.

Офицер: чем занимается ваша компания в Тампе?

Я: мною был приобретен склад около аэропорта Тампы, который будет использоваться под склад и изготовление деревянных изделий (мебели, детских площадок и так далее).

Офицер: в кейсе сказано, что вы продали квартиру в Вене и эти деньги использовали для покупки помещения. Откуда вы взяли деньги для приобретения квартиры в Вене?

Я: до этого я продала несколько квартир в Москве, все они отражены в моих налоговых декларациях за разные годы.

Офицер: откуда у вас деньги на приобретение этих квартир?

Я: в 2003 году я продала свою квартиру в Москве и вкладывала их в строительство квартир на начальном этапе. В связи с ростом цен на недвижимость и изменением курса рубля удавалось хорошо зарабатывать. 

Офицер: откуда у вас деньги на квартиру, которую вы продали в 2003?

Я: моя мать продала квартиру в Москве, в конце 90-х, точно не помню когда, отдала мне половину денег. На них я купила квартиру.

Офицер: у вас нет с собой подтверждающих эти сделки документов?

Я: конечно нет, мои квартиры отражены в моих декларациях, на квартиру моей матери у меня нет документов, все у нее.

Офицер: значит, происхождение денег не доказано.

Дальше офицер долго печатает, не менее 15 минут, я просто жду.

Офицер: ваш американский бизнес не работает, у вас нет доходов и налоги вы не платите?

Я: неверно, последние налоги я заплатила 15 октября, вчера отдала налоговые ведомости и письмо вашим сотрудникам.

Офицер: у меня ничего нет, но это неважно. Кто такой мистер Ф?

Я: это мой управляющий, в данный момент находится в Тампе, занимается разделением помещения на две части, одна под производство и одна под склад.

Офицер: сколько он получает?

Я: $50 000 в год.

Офицер: и вы платите зарплату?

Я: да, все отражено в налогах.

Офицер: вы же не работаете и у вас нет доходов, откуда вы берете деньги?

Я: из собственных средств.

Офицер: когда была зарегистрирована компания?

Я: в марте 2020.

Офицер: почему у вас нет доходов с марта 2020?

Я: потому что сделка по приобретению здания была завершена в начале декабря 2020, бизнес-план готов в конце января.

Офицер: почему нет доходов после февраля?

Я: сначала мы планировали начать после получения визы (при положительном решении), однако после отмены интервью стало понятно, что все затягивается на неопределенное время. В июле мы нашли арендатора, он арендовал помещение месяц, оплата производилась каждую неделю, но у него произошли какие-то накладки с поставками и в начале августа он перестал снимать помещение. Общая сумма оплаты составила около $4-5 000, затрудняюсь сказать точнее, не помню на память.

Офицер: где договор с арендатором?

Я: в Тампе у мистера Ф.

Офицер: почему не предоставили на интервью?

Я: мне не сказали. Я несколько раз спрашивала, какие нужны документы дополнительно, мне отвечали ваши сотрудники, что ничего, кроме паспортов и если я захочу сама что-то принести. Я принесла налоги, там все отражено.

Офицер: налоги не имеют значение, вы должны были предоставить договор аренды. Почему не было других доходов?

Я: в данный момент в помещении идет реконструкция, мы узнавали как и какие разрешения нужны для разделения помещения, это занимает много времени из-за ковида. Помимо этого, в данный момент мистер Ф занимается заменой и ремонтом кондиционеров – один вышел из строя и ураганом повредило крышу, почти месяц решали вопрос с ремонтом. Все подтверждения есть в выписках со счета, можем предоставить.

Офицер: вы не умеете вести бизнес, так как ничего не заработали до сих пор. Что с производством мебели?

Я: оборудование закуплено и находится в помещении, но до разделения помещения ничего производить невозможно. Также есть предварительная устная договоренность с лесопилкой в Джорджии, но они не заключают договора по интернету, нужно лично приезжать и подписывать.

Офицер: какое именно оборудование? Название, цена?

Я: не знаю, как именно называется, мистер Ф показывал его мне по видео.

Офицер: вы должны знать, как называется, как вы собирались работать, не зная названий?

Я: мне их знать не обязательно, я же сама не занимаюсь деревообработкой.

Офицер: а чем вы занимаетесь?

Я: организовываю рабочий процесс и рынок сбыта. 

Офицер: ваш сын учился в США?

Я: да, в частной христианской школе.

Офицер: почему?

Я: мой сын имеет некоторые особенности в поведении и гиперактивность в том числе. Из-за чего он не мог обучаться в российских или болгарских школах, так как там нет программ работы с такими детьми. Поэтому я нашла эту школу, там у него все было хорошо.

Офицер: это была школа-пансион?

Я: нет, обычная.

Офицер: кто находился с вашим сыном все это время?

Я: попеременно, то я, то моя тетка.

Офицер: вы знаете, что нарушали закон?

Я: нет.

Офицер: вы не имели права находиться в США по турвизе, когда ваш сын учился в школе по визе F-1.

Я: невозможно оставить девятилетнего ребенка одного в стране, как вы себе это представляете?

Офицер: это не мое дело, вы нарушили закон, вы не должны были находиться в стране, вас не должны были пускать на границе.

Я: я всегда объясняла, по какой причине я еду офицерам на границе и меня всегда пропускали. Я ни разу не нарушила визовый режим, выезжая каждые 2-3 месяца, в это время моя тетя была с моим сыном. 

Офицер: у вас в кейсе написано, что у вас есть французский паспорт.

Я: ???

Офицер: здесь в середине предложения написано – имеется французский паспорт.

Я: это какая-то опечатка, у меня никогда не было французского паспорта.

Офицер: вы что, не писали этого?

Я: нет, письмо к кейсу составлял адвокат, наверное, попало из другого кейса, но это же очевидно опечатка.

Офицер (повышенным тоном):  это не опечатка, а преступление, вы подали в консульство заведомо недостоверные сведения.

Я: понятия не имею, что вы имеете ввиду, я ничего не писала и не утверждала, что у меня есть или было французское гражданство.

Потом были еще вопросы про компанию, но к тому времени у меня уже голова шла кругом от всего, что я выслушала. 

Офицер затем еще минут 20 что-то печатал, после чего объявил, что я не квалифицирована на данный тип визы, кейс у меня фиктивный, так как у меня есть иммигрантские намерения и вручил мне бумагу о том, что я потенциальный иммигрант. 

Цена кейса – $800 000 на момент интервью. 

Мы подали жалобу на незаконный отказ в госдеп (office of legal advisor of consular affairs). Оказалось, что моего кейса Е-2 за таким номером в системе они вообще не видят.

Занавес”.