Иммиграционный мошенник Юрий Моша: “Я рассказал следствию про каждого клиента”

Мы уже писали о том, что на днях Юрий Моша, известный “иммиграционный консультант” с российским паспортом, живущий в Нью-Йорке, признал вину по обвинению в мошенничестве. Он взял деньги за “иммиграционную консультацию” с гражданина Украины, мечтавшего об убежище в США, и посоветовал ему солгать – создать липовый блог, где выставить себя оппозиционером украинской власти. Моша даже сам заказал написание этого блога специально нанятому журналисту. “Клиент” оказался агентом ФБР под прикрытием. В феврале 2021 года Моша был арестован, но вскоре вышел на свободу под залог в $1,2 миллиона. 

Следствие подозревает Мошу и созданную им в 2011 году компанию “Второй паспорт” во множественных случаях подготовки ложных иммиграционных кейсов. Тридцать первого октября 2022 года Юрий предстал перед судом и признал вину по одному из них – тому самому, где свидетелем выступил агент ФБР, и от которого было точно не отвертеться.

Седьмого ноября Юрий Моша дал интервью ютуб-каналу “Бюро”, чтобы “успокоить своих клиентов”. Мы посмотрели это интервью и публикуем здесь самые любопытные его моменты.

Про внезапное признание вины:

Юрий Моша: “Я сделал это по совету своего адвоката”. 

Ведущий: “А почему сразу нельзя было признаться?”

Моша: “Ну обычно так всегда происходит. То есть никто сначала не признает, – это юридический просто факт. Я не слышал такого, чтобы кто-то признавался сразу.

Максимальный срок по моему делу – это пять лет, их могут дать, если суд присяжных решит, что я виновен. Но суд присяжных – для тех, кто не признает вину. А если ты признал вину, то у тебя будет обычный судья. Я признал вину, я виновен, вот и дайте мне три года условно – и в это время посмотрите на меня, как я буду жить. У меня здесь семья. Я оступился, и я в этом сознался! Это классическая стратегия, все так делают. Судья посмотрит и подумает: «А может, он и правда ошибся?»”.

Про сделку со следствием:

“Ну смотри, как это работает: это всегда так делается. Если проигрываешь суд присяжных, то тебе максимально вкатывают. В моем случае максимально – это “пятерку”. А если идешь на сделку, то считаются очки определенные”. 

Ведущий: “Но вы давали показания против кого-то в рамках этой сделки?”

Моша (долго думает): Нет.

Ведущий: “То есть вы не давали показания про своих клиентов, чтобы получить меньший срок?”

Моша: “Я не понял вопрос. Я рассказывал правду! Вот что было – я все и рассказывал!”

Ведущий: “По одному эпизоду?”

Моша: “По всем! Вот все, что меня спрашивали, я все рассказывал. Про всех клиентов. Правоохранительные органы спрашивали меня про очень разных людей – и я рассказывал правду про каждого. У меня забрали компьютер при обыске, там было все абсолютно, про каждого клиента”.

О том, кто “натравил” на Мошу ФБР

“Я знаю, кто это сделал. Это были четыре действующих иммиграционных адвоката из Бруклина: две женщины и два мужчины. Мы были крупнее, чем они – и они нам завидовали. Я назову их имена потом, после приговора. Я дам большое интервью, напишу книгу, и все эти люди окажутся в книге. Все их имена есть в деле, их жалобы на меня. Они не сговорились, а написали про меня по-отдельности, в разное время. В принципе, к каждому из этих адвокатов – я же всех их знаю, кручусь в том же мире – можно прислать агента ФБР под прикрытием, так же записать, как меня, и они сядут на мое место. Один из них, наверное, еще ОК – неплохой мужичок. Остальные – не чисты на руку”.

Про иммиграционных адвокатов

“Я знаю компании, в которых 90% кейсов – фальшивые. Мне просто не повезло, вот и все”. 

Про тех, кто помогал Моше в мошенничестве

“Все они были вокруг меня, но я не руководил ими, как какой-то главарь. Я не мог указывать им. Да, был парень в Украине, которому я сказал тот блог (для нашего клиента, – прим. “Рубика”) сделать. Я не считаю, что я его подставил – я просто рассказал следствию правду. Ну и еще был Алексей, паралигал. Вот он – да, был в прямом моем подчинении. То есть он был моим сотрудником, и я платил ему зарплату. И мне перед ним неудобно. Но он понимал риски. Что это бизнес такой как бы вот… Конечно, я не должен был брать этого клиента, но Алексей тоже повелся! Он – умный парень, у него юридическое образование, он должен был мне сказать… но конкретно по этому клиенту он сказал мне: «Да нормальный парень, давай его возьмем!»”

Ведущий: “То есть это Алексей виноват?”
Моша: “Ну он не виноват, виноват я – как первое лицо в компании. Я не должен был слушать Алексея”.

Про материальные издержки

“Сумма конфискации, которую мне начислила прокуратура – $9600. Вот адвокат обошелся дорого – пришлось расплачиваться кредитами. У меня кредитный счет (credit score) был под 800 всегда (превосходный, – прим. “Рубика”), а сейчас он у меня 500, наверное. Плюс кто-то мне помог из других акционеров “Второго паспорта”. Жена работает. Как-то справляемся”. 

Что сейчас?

“Дальше будет решать судья (следующий суд состоится 1 марта 2023 года, прим. “Рубика”) – прокуратура свое решение вынесла. Пока что мне запретили заниматься иммиграционной деятельностью. Я и сам очень устал от нее, это очень тяжелая работа, постоянные звонки… особенно – Узбекистан, Кыргызстан… Оттуда люди очень хотят уехать куда-либо. 

Я ушел из руководства компании, которую основал в 2011-м году и много лет в ней проработал. Сейчас я являюсь только акционером ее – мне принадлежат 40% акций, – но к управлению не имею никакого отношения. Но она работает, вот открыли офис в Израиле, в Турции скоро откроем. А я начал развивать новую компанию – диджитал-маркетингом занимаюсь. Я ее начал строить еще до ареста, но теперь у меня появилось время свободное”.

Про надежды

“Конечно, я рассчитываю на условный срок. Но даже если мне дадут реальный срок, это не так уж страшно. Побудешь там четыре дня – и поймешь, что это не так страшно. Это очень плохо и неприятно, но не так страшно. Мне “светит” то ли 12 месяцев, то ли 18… я не помню. Пять лет – максимальный срок, но там есть очки. Например, если ты до этого ни разу не совершал преступлений, то у тебя отнимают месяцы. Там много что считается: вот если, например, ты сто фальшивых кейсов сделал, то увеличивают. Учитывают сумму, которую ты украл у людей – много чего”. 

Про потерю репутации

“За десять лет не было ни одного случая, чтобы мы кого-то кинули. Этот бизнес очень тяжелый. Взял деньги, не сделал и кинул – это одно. А заплатил деньги, подал на визу с помощью компании – и тебе отказали, не потому что мы что-то не так сделали, а потому что консул не с той ноги встал, или ты сам что-то не так сделал, и ты обвиняешь компанию… Ну есть такая категория людей, которая считает, что если они заплатили за визу, то им должны ее привезти домой, на вертолете, на золотом подносе. И люди злые писали какие-то комментарии. Так что да, репутация наша была подпорчена, но она не была убита (до ареста, – прим. “Рубика”). 

Смотри, для людей умных, здравомыслящих, репутация осталась, как есть. На мой бизнес в диджитал-маркетинге это никак не влияет сейчас. Там другие заказчики, которые платят по пять-десять тысяч долларов. Человек, который через нас размещает рекламу в “Форбсе” – он понимает, у него мозги есть”. 

О вине перед пострадавшим(и) в результате его деятельности:

“Моя вина есть в том, что я сделал, – и я это признаю. Моей вины нет в том, что мои бывшие клиенты теперь нервничают. Им просто надо взять голову и думать. Я им говорю, что надо не обращать на это внимание и продолжать жить. Что, у них заберут паспорт, который им выдали пять лет назад? У них же все правильно! А если и заберут из-за того, что что-то было неправильно – то это было не из-за меня!”