Про роды в Майами, сифилис и опоздавшего врача
Выходцы из русскоязычных стран стремятся приехать в Майами рожать – дети так получают американский паспорт, и погода у нас круглый год хорошая. Говорят, врачи и больницы лучше. Насчет больниц я не согласна, но врачи действительно хорошие – особенно если у вас есть что лечить. У меня нечего, так что мои роды уже второй раз превращаются в комедию.
У меня отошли воды в воскресенье утром. Муж написал моему врачу, и он сказал, что как бы надо в больницу, он обязан нам сообщить это. Но мы давно договорились, что в больницу никто не поедет до последнего. Я вообще не хотела в больнице рожать, но так затянула с организацией родов дома, уже было поздно кидаться, да и врач мне мой нравится, а он не хотел дома рожать ни в какую.
Муж рассчитывал, чтобы девочка родилась в понедельник, красивая дата (07/17/17). Пытался заставить меня лечь и даже угрожал связать, чтобы я нечаянно не родила до полуночи 🙂 Но я не давалась, убрала, что-то приготовила, часа два гладила скопившееся, думала было сесть поработать. Схватки не начинались. У американских гинекологов есть протокол: после того, как отошли воды, нужно рожать максимум через 24 часа, лучше 12, иначе повышается риск инфекции для ребенка.
У меня прошло 12 часов. Мы со старшим сыном поехали на площадку, съели гигантскую пиццу и пошли на пляж, смотреть на рыбаков. Приехали домой, схватки все не начинались. Стимуляцию питоцином (искусственный гормон окситоцин) я не хотела, от него больней рожать, с прошлого раза с сыном осталось волшебное средство – касторовое масло. Оно вызывает спазмы в кишечнике, и заодно – схватки, поэтому я сделала себе коктейль из него и апельсинового фреша.
Мы сели смотреть какой-то кровавый триллер, и через полчаса у меня таки начались схватки. Я полезла в душ, потом в специальную надувную ванную для родов (я раньше уже выслала фотку своему гинекологу, и он пошутил, что у него нет плавок, на что я ему отправила снимок знаменитого купального костюма Бората). Было больно и я почему-то запаниковала, кричала что-то мужу, позвонила доуле Оле (эта помощница, не медик, для поддержки на родах), она начала собираться.
На счет Оли муж был скептичен, явно дулся, что я позвала помогать чужого человека, ведь он у меня в прошлый раз роды принял (доктор опоздал). Но на этот раз муж сломал ногу, и я опасалась, что он может не выдержать нагрузки.
Доктору мы не звонили, он написал, что идет спать, и ему, если что, сразу позвонят медсестры из больницы. Всего через полчаса я поняла, что таки пора, с горем пополам оделась, повалялась на пороге дома на дорожку (было больно). И уже в машине вспомнила, что нужно слушать музыку и медитации, я ж ходила на курсы Hypnobirthing (гипнороды), просто нужно правильно дышать и перестать орать, в конце концов не первый же раз рожаю. После этого все пошло спокойно и боль ушла.
Через 20 минут мы уже были в больнице, муж пошел за инвалидным креслом, меня катить, но я повесилась на шею миниатюрной Оле, и она меня повела на регистрацию.
Потом меня заставляли подписывать миллион каких-то бумажек, я на внешний мир мало реагировала, на все вопросы отвечал муж (что не надо эпидуралки, что воды отошли 18 часов назад и не делайте круглых глаз). Меня осмотрели и оказалось, что раскрытие уже 8 см. Во время схваток Оля мне хитрым образом сжимала бедра так, что становилось не больно. Также она мне давала воду и хвалила, что правильно дышу, что мне очень помогало, так как муж в нежностях не силен.
Я как мантру говорила медсестрам “IV Penicillin” (капельницу с пенициллином), в некий момент медсестра спросила, знаю ли я английский 🙂 Английский я знала, а также я знала, что они мне не успевают поставить уже чертову капельницу с пенициллином, поэтому я максимально спокойно им сообщила: “I’m pushing”. Медсестры начали пытаться поставить мне капельницу, а также уговаривать не толкать, на что я внутренне возмутилась. Не толкать уже было невозможно, это рефлекс.
Дальше медсестры пытались меня на какую-то другую кровать переложить, мол, на той, что я была, не положено, но муж их отодвинул.
Показалась голова Евы. Говорят, она сразу закричала, но я этого не помню. Зато помню, как медсестра попыталась полезть вытаскивать плечи девочки, а муж ее опять отодвинул и сказал меня не трогать. Медсестры мне тут уж стали говорить, чтобы толкала, но с родов старшего сына я помнила, что их слушаться не надо. Если толкать по команде, можно порваться. Через где-то еще минуту я подумала, как же хорошо, что уже в животе никого нет, а то последние недели уже тяжело было.
Мне на грудь положили орущую девочку с огромным количеством черных волос на голове, всю перепачканную в белое.
Она у меня так и лежала минут 15, пока не перестала пульсировать пуповина и Слава, муж, ее обрезал. Как раз пришел мой доктор Эрик и сказал, что сейчас даст питоцину, мы с мужем энергично отказывались. Эрик пригрозил, что я тогда истеку кровью, и что кто-то наконец-то должен его слушаться, он же доктор. Слава напомнил, что я даже ведь не порвалась и вон лежу, громко спорю, и предложил Эрику выйти покурить вместе, а еще лучше зайти к нам домой выпить. Они удалились на 10 минут и от меня отстали с питоцином.
Выглядел Эрик очень обиженным – шутка ли, опоздал на мои роды уже второй раз. Дочку, как и сына, вытащил гордый муж, даже не успев надеть перчатки.
Потом меня почему-то каждые полчаса тыкали в живот, чтобы проверить, как сокращается матка, и перевели на второй этаж в постродовую палату. Уехала Оля к своему ребенку и мужу, уехал Слава отдыхать и отвозить в садик нашего 2-х летнего сына. Я приняла душ, переодела себя и дочь, и осталась одна, сонная, с голодной Евой, которая не хотела спать и хотела не отпускать грудь.
Утром ее увезли брать кровь из пятки, я заполнила документы на сертификат о рождении, съела омлет и заснула, мечтая, чтобы мне девочку хоть пару часиков не отдавали. Проснулась я уже к обеду, как раз приехал Слава и друзья. Медсестра нас словила в коридоре по дороге на кухню с озабоченным выражением лица – нужно кое-что обсудить, но нельзя при Славе.
Я ожидала, как в прошлый раз, вопросов о том, не бьет ли меня муж, не нужно ли меня спасать от домашнего насилия (у них протокол, спрашивать всех женщин). Но на этот раз было интересней: мне сообщили, что у Евы положительный тест на сифилис, но скорее всего, это ошибка, так как у меня результат отрицательный. Меня новость немало позабавила, и я потащила медсестру к мужу и, картинно заломав руки, спросила его, где он нагулял сифилис. Слава, впрочем, не повелся, так как сам разрабатывал лабораторные системы анализа крови и знает, что там часто бывают ложно-положительные результаты. Но перспектива выписаться из больницы накрылась медным тазом.
Мало того, что мне не успели поставить пенициллин, так еще и этот сифилис.
Мы с мужем решили, что если сын нормально переживет отсутствие мамы, я останусь на ночь, и на рожон лезть не будем. Сын собрал все печенье в палате, поцеловал новорожденную и с полными руками еды добровольно ушел домой, где его ждал подарок от сестры – железная дорога.
У Евы взяли кровь, проверили слух, мне подарили розовое одеяло, смесь, холодильник для бутылочек (мы его будем для пива использовать), усадили на инвалидное кресло и оставили в покое на пороге больницы.
На радостях мы поехали не домой, а в испанский ресторан и я выпила хорошего вина. А есть ли у Евы сифилис мы до сих пор не знаем, анализы еще не пришли. Но следующих детей я в больнице не буду рожать – мой доктор пообещал, что третьего уже приедет принимать домой. Если не опоздает.
Апдейт: спустя два месяца удалось добыть результаты анализов Евы на сифилис – они отрицательные, конечно же. А также пришли счета. Много счетов. Услуги больницы стоили $ 7 123. Их них по условиям моей страховки пришлось из кармана оплатить 20% или $ 1 424. Отдельно был счет за неонатологов Евы, которые меня не отпускали домой – им я оплатила еще около $500. Отдельно есть счет в $130 за анализы на сифилис, где получателем значится конкретно Ева, а не я. Инфанта пока его не оплачивает, из принципа.
